Белокурые чудовища: как воевали немки против красных?

Великая Отечественная война ассоциируется прежде всего с мужчинами-солдатами, но за кулисами фронта существовал и иной, куда более жуткий пласт истории — участие женщин на стороне нацистской Германии. Советские фронтовики нередко вспоминали о «белокурых чудовищах» — немках, которые сражались, обслуживали войска и участвовали в карательных операциях. Этот образ вошёл в память очевидцев как символ жестокости и фанатичной преданности Гитлеру.

Женщины в Третьем рейхе активно привлекались к службе — прежде всего в вспомогательных подразделениях. Они работали радистками, телефонистками, машинистками в штабах, обслуживали зенитные батареи. Однако на Восточном фронте их роль нередко выходила далеко за рамки вспомогательных задач. Многие оказались в составе зондеркоманд и лагерной охраны, а часть участвовала в допросах и пытках советских пленных.

Особо печальную известность получили надзирательницы концлагерей — Равенсбрюка, Освенцима, Майданека. Среди них были и совсем юные девушки, которых обучали жестокости и слепой дисциплине. Советские солдаты, освобождавшие лагеря, нередко описывали их как безжалостных и даже более жестоких, чем мужчины-эсэсовцы. Именно эти женщины и стали в воспоминаниях «белокурыми чудовищами».

Есть свидетельства и о том, что некоторые немки вступали в партизанские охотничьи отряды — так называемые «фольксштурм-дивизии», созданные в последние месяцы войны. Когда Третий рейх рушился, на фронт бросали всех, включая женщин и подростков. С винтовками в руках они пытались сдерживать наступление Красной армии, но чаще всего становились жертвами ожесточённых боёв.

Вместе с тем нельзя забывать, что история немецких женщин в войне двойственна. Одни действительно участвовали в преступлениях и проявляли крайнюю жестокость. Другие же — наоборот — оказывались жертвами нацистского режима, вынужденными служить или помогать армии под угрозой расправы.

Образ «белокурых чудовищ» — это символический собирательный образ, родившийся в памяти советских солдат и очевидцев. Он отразил шок от того, что женщины, которых традиционно ассоциировали с хранительницами жизни, могли с такой яростью и фанатизмом участвовать в войне и преступлениях против человечности.